Путин и Трамп нашли точку пересечения интересов

Заявления Путина и Трампа о возможной встрече на следующей неделе — это еще не анонс, а подтверждение готовности. Для очных переговоров лидерам России и США нужен веский повод — дипломатический прорыв или международная площадка, такая, как саммит в Китае, которого ждут в начале сентября, отметил в интервью URA.RU гендиректор Института инструментов политического анализа Александр Шпунт. Мирный процесс тормозит нежелание Киева договариваться — это приведет к концу администрации Владимира Зеленского.

— После визита спецпосланника президента США Стива Уиткоффа в Россию Трамп заявил о «большой вероятности» встречи с Путиным. Помощник президента РФ Юрий Ушаков сообщил, что встреча состоится на следующей неделе, а чуть позже Путин подтвердил, что «заинтересованность была с обеих сторон» и назвал подходящим местом саммита ОАЭ, с президентом которых сегодня встречался. Почему процесс так ускорился?

— Уиткофф прилетал уже в пятый раз — это рабочий процесс: выстраиваются разные позиции, уточняются детали, обсуждаются подробности. О большой вероятности личной встречи Трамп и раньше говорил, да и Путин от нее не отказывался. Ушаков сказал, что следующая неделя выбрана ориентиром. Возможно, Путин и Трамп сверили графики и нашли точку пересечения на нейтральной площадке.

— Путин сказал, что «ничего не имеет против» встречи с Зеленским, но для этого должны быть созданы определенные условия, до которых «пока далековато». Возможна ли, по-вашему, эта встреча?

— Этого не будет. Путин четко сказал, что не считает Зеленского легитимным президентом. Более того, с этим согласны даже американцы, просто они не понимают, кто тогда должен участвовать в переговорах, если не он. Проблема в том, что сегодня фактическую легитимность на Украине имеет только председатель Верховной Рады. Но как раз он исключен из всех переговорных процессов.

Встреча Путина и Зеленского не состоится, хотя последний очень на нее рвется. Это продлит ему политическую жизнь: если он разговаривает с Путиным, значит его нельзя трогать.

А Путину это зачем? Есть какая-то переговорная платформа, задача, которую России надо решить? Гуманитарные вопросы решает [помощник президента РФ Владимир] Мединский. При этом российская армия наступает. Может быть, не такими темпами, как хотелось бы руководству страны, но тем не менее, каждый день территория, подконтрольная Москве, увеличивается, а Киеву — сокращается.

— Понятно ли сейчас, на какие компромиссы готова пойти Россия? И, учитывая, что один из самых спорных вопросов — территориальный, какие компромиссы возможны здесь с нашей стороны? И возможны ли вообще?

— Переговоры — это всегда компромисс. Очевидно, что он будет, но сейчас не обсуждается, потому что его попросту никто не подготовил.

У России есть четкая позиция по той территории, которая по Конституции входит в ее состав, и она заявлена.

Мединский во время первого раунда после возобновления переговоров с Украиной эту позицию подтвердил. Он напомнил, что в 2022 году на переговорах в Стамбуле у Киева была довольно толковая позиция, с которой можно было бы теперь начать. Но потом тогдашний премьер Великобритании Борис Джонсон этот процесс прервал, убедив украинцев воевать.

Сейчас они к той позиции уже возвращаться не хотят. Или перейти к другой, но переговорной, а не декларативной. В руководстве киевского режима серьезные изменения, и вообще уже непонятно, кто определяет переговорную политику — вроде бы, это [секретарь Совета национальной безопасности и обороны Украины Рустем] Умеров. При этом в чью сторону движется фронт? Кому надо готовить предложения, и чем раньше, тем лучше для них?

— Тогда почему эти предложения не появляются, если Украина теряет территорию каждый день?

— Потому что, как только появится переговорная позиция, нынешней украинской администрации больше не будет. Она и сейчас еле переносит мобилизационный кризис, рейтинг Зеленского упал, и все говорят, что нужны выборы.

А после выборов скорее всего будет уголовное дело и арест. И Зеленский хорошо понимает, что он не уедет отдыхать в Италию.

Сейчас у него вся риторика построена на том, что он — президент войны. И без этой войны он перестанет быть хоть кем-то вообще.

— Сегодняшняя мощная атака на Севастополь и Крым, попытки, вероятно, атаковать Крымский мост, на ваш взгляд, являются отражением начала какого-то нового этапа в переговорах? Таких атак с применением «Штормов» давно не было. И стоит ли ждать со стороны ВСУ еще провокаций?

— Это абсолютно штатная ситуация, здесь не нужно искать политический подтекст, как и в атаке на Елабугу, и в попытках нанести вред нефтяной инфраструктуре в Краснодарском крае. Военные решают свои задачи, политики — свои. Есть понятие «логика войны» — она очень мало зависит от политических заявлений и предполагает, что Россия продвигается на фронте, а Украина пытается точечными ударами дестабилизировать ситуацию в РФ.