Развал СССР, крах оборонки и ход ва-банк: как тагильский конструктор спас УВЗ

Имя гениального советского инженера-конструктора, создателя танков Владимира Поткина никогда не было широко известно общественности. А ведь именно его разработка и титанический труд в лихие 90-е спасли рабочих Уралвагонзавода от голода, а танковую промышленность России от краха. О том, как жил и работал создатель легендарного Т-90 и как умер на боевом посту, — в материале URA.RU. 

Как будущий конструктор нашел свое призвание

Владимир Поткин родился в 1938 году в селе Калманка Алтайского края. Его детство выпало на тяжелые военные годы. Отец мальчишки воевал в танковых войсках, был тяжело ранен, получил контузию. И у Володи, под впечатлением рассказов отца, пробудилась страсть к боевой технике и определился дальнейший жизненный путь. 

После школы парень поступил в ташкентское танковое училище, потом окончил Военную академию бронетанковых войск, служил в ГДР и в Прикарпатском военном округе. Службу в войсках закончил в должности замкомандира батальона по технической части. Его тяга к инженерной и конструкторской работе взяла верх. В 1971 году он получил назначение на Уралвагонзавод в Нижний Тагил — в Уральское конструкторское бюро транспортного машиностроения.

Стратегический талант и нестандартные идеи

В те годы главным конструктором КБ был генерал Валерий Венедиктов, создатель знаменитого Т-72. Он сразу оценил стратегическое мышление и талант молодого специалиста в области нестандартных идей. В то время, как все мировое танкостроение развивалось по американскому пути — наращиванию брони по примеру «Абрамса»— Поткин сделал ставку на высокотехнологичные средства защиты бронированной машины. И как покажет время, он оказался прав. В 87-м году, уходя на пенсию, дальновидный Венедиктов оставил своим преемником именно Поткина. 

Руководитель, чей взгляд заставлял работать

Руководителем Поткин прослыл прямым, честным, по-военному жестким, любившем крепкое словцо для «непонятливых». Моралей он не читал, не угрожал, а умел иначе стимулировать подчиненных. Вспоминают, что под его тяжелым взглядом даже самым ленивым хотелось бежать «к станку».

Иногда доходило до анекдота. Как-то в столе одного из замов Поткина коллеги заметили большую фотографию главного конструктора. Тот признался: «Знаете, мужики, иногда наваливается на меня лень. Ну, неохота работать, и все! Тогда я открываю ящик, гляну на фото шефа, и как будто плеткой по спине. Мать честная, работы столько, а я тут прохлаждаюсь!» — объяснил он. 

При этом все отмечали справедливость и скромность Поткина. Он был суров и требователен не только к подчиненным, но прежде всего к себе. Генерируя идеи, сам претворял их в жизнь. А из всех наградных списков всегда себя вычеркивал и вносил имена других. 

Развал Советского Союза и создание Т-90

Время, когда Поткин возглавил КБ, было тяжелое. Рушился Советский Союз, госзаказов не было, оборонные заводы банкротились, на предприятиях царили хаос и запустение. Не избежал кризиса и Уралвагонзавод.

Несмотря на смуту, Поткин приступает к разработке будущего Т-90 и в невероятных условиях создает танковый шедевр. «Это прагматичная концепция, гармоничная по стоимости, дальности стрельбы, защищенности. Превосходит любые мировые аналоги», — скажет восхищенно военный атташе CША, ознакомившись с российским танком. В 1993 году танк поступает на вооружение российской армии и становится ее основной боевой машиной. 

Нищета оборонки и новый директор УВЗ

Но лихие 90-е только набирали оборот. УВЗ был на грани банкротства, цеха простаивали, денег в бюджете не было, по зарплатам накопились многомиллионные долги, рабочие были на грани психологического срыва. В 1995 году водитель-испытатель Василий Тронин от отчаяния угнал танк, вышиб на нем заводские ворота и проехался по району. Позже он объяснил, что хотел «хоть как-то выразить свой протест против беспросветной нищеты оборонки».

От Минобороны не поступали заказы, а уже выпущенные с конвейера танки Москва не оплачивала. Выпуск боевых машин прекратился cовсем. Завод был на краю гибели и держался на чистом энтузиазме, когда генеральным директором назначили Николая Малых. «Когда в 1997 году я пришел, предприятие было еле живое. Зарплату не платили по семь-восемь месяцев. Рабочие буквально падали в голодные обмороки. Завод был на грани банкротcтва», — вспоминал Малых.

Сложные переговоры в Индии и авантюра 

Чтобы вывести завод из кризиса, нужны были неординарные решения, способные в корне переломить ситуацию. И выход был найден. В середине 90-х кое-как велись переговоры Рособоронэкспорта c индийскими военными о закупке российских танков. Индия выразила желание подписать контракт на пробную поставку Т-90. Вдохновленная делегация от УВЗ во главе с Малых и Поткиным вылетела на переговоры в Дели.

В первые два дня казалось, что презентация закончится крахом: индийцы не проявили к танку особого интереса. Малых осенило, что им нужен Т-90, но в новой комплектации, с более мощным двигателем и современным тепловизором. Этой модернизированной версии для экспорта не существовало даже на бумаге. Но на кону стояло существование завода, и Малых cтал уговаривать Поткина разрекламировать этот танк. 

«Но если они cогласятся его покупать, что мы будем делать? У нас нет даже отлаженного производcтва Т-90. А для модернизированного танка требуется новый двигатель, другие бортовые коробки передач, другая башня со своей начинкой… Но если не будет производства танков, умрут и завод, и КБ», — рассуждал главный конструктор. И он решился: в третий день презентовал индийцам модернизированный Т-90, и те приняли его на ура. Судьбоносный контракт на поcтавку был подписан, оставалось в кратчайшие сроки воплотить идею в жизнь. Это был риск на грани авантюры. 

Адская работа и триумф

И на чалась адская работа. Поткин и все конструкторское бюро трудились и день, и ночь — ради завода и страны. Это были тяжелейшие полгода: согласование поставок комплектующих с предприятиями, прекратившими их выпуск, круглосуточные испытания вновь спроектированных узлов, бесконечные отказы, поломки, брак. А у главного конструктора уже были два инфаркта, и врачи настоятельно рекомендовали лечь в больницу. Ответ был один: «Отправлю танки — лягу!».

Буквально через два-три месяца невероятных усилий опытный образец был готов. Новую машину индийцы обкатывали на тагильском полигоне. «Стрельбы шли поздней ночью, индийцы на чалму натягивали шапки, им выдали валенки, чтобы не замерзли, кормили пирожками, поили русской водкой», — вспоминал свидетель тех событий. 

Иностранцы были в полном восторге, было решено на испытания в Индию направить три машины. Поткин был счастлив и хвалил своих подчиненных в привычной манере: «Никто не мог этого сделать, а мои черти придумали!».

Инфаркт за рабочим столом и спасение завода

11 мая 1999 года заводские испытания были успешно завершены, а через два дня Владимира Ивановича нашли мертвым в своем кабинете за рабочим столом. Вокруг были рассыпаны таблетки от сердца, которые конструктор принять не успел. Причиной его смерти стал инфаркт. 

«Поткин знал, что со здоровьем дело у него дрянь. Врачи требовали срочной госпитализации, но не мог он свалить эту гору ответственности на кого-то другого. Не мог. Он, как солдат, не оставил свой рубеж», — говорил Игорь Баранов, заместитель главного конструктора.

Владимир Поткина похоронили на тагильском кладбище «Пихтовые горы», проститься с ним пришла вся Вагонка, собрались тысячи людей. В тот же день, 17 мая 1999-го, грузовые «Русланы» понесли в Индию новые Т-90. Они успешно прошли испытания в пустыне Тар в условиях экстремальной жары, продемонстрировав феноменальную выносливость. В 2001 Индия купила у России первую партию танков — 310 машин, затем контракт был расширен. От полного краха был спасен не только Уралвагонзавод, но и вся танковая промышленность России. А человек, положивший на это жизнь, был награжден посмертно орденом «За заслуги перед Отечеством» III степени.